О боже, боже, боже! Зачем мне все эти значки на теле, если я такая дура и их не чувствую больше? Вопрос с подновлением иероглифа встал еще острее, еще жестче, чем он стоял утром.
Гуссерль спас мир. И спас его много раз.
Но он был не один.