"Ну, что тебе приснилось, Горбунов?"
"Да, собственно, лисички". И.А.Б.
"Да, собственно, лисички". И.А.Б.
Чувствую себя немного объевшейся: прав был Пересме, когда советовал не смотреть много хороших фильмов подряд. К тому же, я "объелась" английским - и теперь мы все будем страдать.
***
читать дальшеЯ не буду комментировать подбор актеров, потому что а) иной расклад пошел бы против моих принципов; б) я просто не обладаю должным background дабы хоть что-то внятное сказать по этому поводу. Тем не менее - что-то в этом есть. Почему именно эти люди?
***
Если провал коммуникации - центр этих историй(за исключением, возможно, последних двух), то я съем шляпу Тома Уэйтса. Потому что у всего есть начало и конец. У всего есть причина.
Сначала я хотела такую причину найти для каждой из девяти миниатюр(потому что последние две, на мой взгляд, в плане коммуникации удались), но потом у меня зачесался мизинец на левой ноге. "А это грандиознее, чем свёкр!" - и я отказалась от этой идеи. Потому что - не надо. Некоторые вещи не надо говорить.
Лучше сконцентрироваться на шахматах, которые и здесь у Джармуша - язык. Особый язык. По правилам ФИДЕ во время партии нельзя говорить. Только делать ходы, оставляя лишь одну плоскость коммуникации. Ту, что разделена на белые и черные клетки.
По правилам кафе - плоскостей коммуникации множество. Мириады. Когда я сижу в кафе одна - я ставлю перед собой ноутбук-зеркало и говорю с собой. Иногда зеркало превращается в оруэлловский телекран. Иногда я сижу в кафе с П. - и это уже совершенно другой стиль: тут к словам примешивается мое и его настроение, игра ведется не только на уровне слов, но и взглядов, прикосновений. С Иваном мы можем молчать, уткнувшись в свои блокноты, можем вместе бороздить интернет и обсуждать что-либо. Иногда даже пишем вместе. Есть и другие люди, но с ними я встречаюсь не так часто.
Джармуш позволяет нам увидеть плоскости, в которых люди общаются вместе с тем, что они приносят с собой. "Коммуникация возможна тогда и только тогда, когда все участники разговора этого хотят," - вот такое нехитрое правило, мне кажется, выводит Джармуш буквально в первой новелле. "Но, - внезапно спрашивает он, делая паузу, показывая нам столик с чашками кофе, - почему эти люди оказались здесь, в кафе, без желания говорить друг с другом?" И в девяти новеллах пытается найти ответ на этот вопрос. Для рефлексии важна причина явления, а не его результат.
Самое смешное, что говорить по-настоящему получилось только в двух глубоких-глубоких стариков в последней - одиннадцатой - новелле. Десятая - это только намек на нормальный диалог. Да, желание говорить есть, но разговор в десятой новелле - it's the instument for making pranks.
***
Опять какой-то сумбур в голове... Так всегда с Джармушем?