Здесь нет ничего личного. Бей. Два в сердце, контрольный в голову.
...безрассудства делаются только в двух случаях: или сгоряча, в минутном порыве, или когда человек не имеет свободы, раздражается сопротивлением. Н.Г. Чернышевский "Что делать?"
Говорите прямо - я не понимаю намеков. Изменить Судьбу. Победить Себя.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Я не знаю, что тут написано - потому что это не имеет смысла без опыта самого.П. поделился хорошей дверью. Потом оба хорошо поплакали, когда дверь закрылась за нашими спинами. В моей голове, правда, был еще один человек. И когда дверь захлопнулась, я снова увидела мир. Большой и красивый. Естественный. И я в нем, и все в нем. И мы все вместе. Увидела целый мир в горсти песка. Только это очень больной мир. Он очень болен. Рано или поздно я снова забуду об этом. Но это просто болезнь мира. Потому что можно просто быть. Без причин и целей. Просто быть. И радоваться, что это "быть" может соприкасаться с другими "быть". Бытия достаточно для бытия. А все остальное - как поставишь.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Одна знакомая предложила мне не раскаленной иголочкой шрам подновлять, а заказать клеймо у ее товарища. Завтра буду звонить и узнавать. Возможно, гештальт завершу. С этой же знакомой сегодня говорили про читать дальшеее будущее замужество - исключительно семейства для. Пришла к выводу, что для меня-то и отношения с людьми - особенно романтические - значения не имеют, если я сомневаюсь в их искренности. Отношения с конкретными людьми меня изматывают. Для единиц я нахожу время. Для особенных - я нахожу время каждый день. Я могу находиться в компании - и мне будет невыносимо скучно. "Ритуалы и внешние атрибуты все же имеют значение, - прихожу я к выводу. - Вера нуждается в подкреплении". Это, на самом деле, не столько интересная тема для размышления - думаю, какой-нибудь Мирча Элиаде об этом-то написал - сколько предмет для личного удивления. Мне интересно, что чувствуют слова, подчиняясь ритуалу грамматики. Если, конечно, так уместно говорить. Наверное, не уместно. Уместно было бы добавить в эту мысль субъект и делёзовский бред. Но я вижу ряд вещей, связанных привычным ритуалом в систему, и не могу думать о философии. Потому что чувствую себя ненужной, забытой и нелюбимой. Забавно, что всегда - я, моё, мне. Думаю, самая большая моя ложь - та самая, из-за которой я не могу совершить самоубийство, - это нелюбовь к самой себе. Я не соответствую своим ожиданиям. Я не могу прыгнуть выше головы. Но что формирует мои ожидания? И почему я так боюсь от них отказаться? Два вопроса, после которых я сдаюсь, совершаю очередной нелепый ход. Лишь бы не отвечать на них. Что ж, baby-steps again.
Не было гвоздя - Подкова Пропала. Не было подковы - Лошадь Захромала. Лошадь захромала - Командир Убит. Конница разбита - Армия Бежит. Враг вступает в город, Пленных не щадя, Оттого, что в кузнице Не было гвоздя.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Действительно - освежает. Любить, нежно любить французов. Это, наверное, даже намек Еще нежно любить Гегеля за его остроумие. Однако, во всей этой любви есть один грустный момент: они Спинозу поняли, несмотря на его речь. Я - нет =(
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Треклятый Спиноза! Только я ощущаю в себе какой-то проблеск понимания, связанный с его словами(условно - его), так сразу надо завернуть над всем этим какой-нибудь откровенно заумный пассаж о том, что вообще не ясно. И при этом сказать, что это все совершенно ясно. читать дальше Это вызывает во мне такую лютую ненависть, что я была бы готова раздробить себе голову, если б Спиноза того стоил. Я даже не буду говорить, как меня обескураживает подобное поведение. Потому что герменевт-недоучка во мне говорит, что мое непонимание связано исключительно с тем, что я отделена от Спинозы четырьмя(?) веками и почти что всей протяженностью Евразии. Про язык уж молчу. Молчу и про перевод(кстати, на самом деле - неплохой). Но все равно. Я должна его понимать. Между мной и Боэцием были пятнадцать веков, но его я почему-то понимаю. Между мной и Августином - шестнадцать веков, но и он мне понятен, насколько это вообще возможно. Даже Декарт - и тот был мне понятней Спинозы! Спинозы! Который сам полагает за правило писать наиболее простым языком, чтобы быть понятным! Хотя... может быть он и понятен. А я - дура =( И немного откровенной злости: я буду читать Спинозу и про Спинозу до тех пор, пока не пойму. И от этой мысли мне становится грустно.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
все очень плохоЛибо я - дура, что вероятней, либо Спиноза оказался редким занудой. Вероятно, конечно, что я просто выбрала какой-нибудь излишне сложный текст. Но факт остается фактом(и поиск причин - по самому Спинозе - относится к третьему способу перципирования, который не ведет к истине.): я его не понимаю. Я его не понимаю, выдержки вместо коротких и хлестких оказываются длинными и забористыми. Это утомляет и удручает. Потому что текст сопровождается огромным количеством сносок - они (условно) ясней самого текста. Но для меня это не признак сложности языка и идей Спинозы, а признак моего непреодолимого несовершенства. Не-пре-о-до-ли-мо-го. Совсем. Я чувствую, чувствую, что будь я лучше, я бы его понимала. Ведь не может же так быть, чтобы нельзя было понять текст? Я прошу себя потерпеть, может, дальше все будет легче... Но, прочитав уже треть, я понимаю, что где-то потеряла нить его рассуждений. И дальше - не будет легче. Почему-то в голове мельтешат мысли, которые должны бы меня утешить - о том, что парафраз не признак понимания, а код может быть лишь идентичен сам себе. Но это не работает, потому что я знаю одну простую вещь: это отговорки, призванные моим сознанием для того, чтобы хоть как-то спасти его от осознания абсолютной беспомощности, ошибочности моего выбора. Я хочу расплакаться. Я чувствую себя дурой и хочу расплакаться. Ведь это именно я не понимаю. Именно я.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Так как я за последние сутки-двое устала выдавливать о себе же и из себя же хоть что-то связное и похожее на внятную речь, я оставлю свои психодинамические заметки именно в такой форме, в какой они сейчас лягут. В действительности - я не уверена, что буду способна к их дешифровке позже. читать дальше...tabula rasa и глина - не одно и тоже. личность, проявляющая себя в творчестве над собой, - самое страшное изобретение философии, о котором мне пока что приходилось слышать. Обескураживающая рациональность механистического взгляда на мир гораздо уютней и честней белого листа. Просто потому что себя нельзя узнать даже постфактум - только по своему отражению. ...но если ты уже не в состоянии доверять своему отражению, данному в восприятии и мировоззрении(что, в действительности, практически тождественно), то иное обретает смысл источника оценки. ...самым важным до сих пор остается мое неприятие этой потребности. Я настолько хочу свободы, настолько хочу самостоятельности, что упускаю из вида собственную неспособность к ним. Вопрос остается нерешенным: почему мне от всего, что в себе вижу, настолько паршиво, тогда как другие люди с этим живут и даже счастливо? Что мешает приспособиться? Безделье? Лень? ...есть подозрение, что рефлексия никогда не должна быть направлена на самого себя. Саморефлексия и самопознание - это разные процессы, должно быть. Связанные лишь объектом и направлением. Иногда мне кажется, что я готова. Иногда я хожу по улице и думаю, как бы чувствовалась та или иная форма пытки, насилия над собой и - в большей степени - над своим телом. Потом я вспоминаю, сколько неудобств это доставит дорогим людям - особенно меня печалит момент, который будет до того, как о случившемся со мной узнают. И стоит мне только представить все эти неудобства - я сразу отгоняю все свои мысли. Но я до сих пор хочу видеть кровь - теперь я знаю, что свою. Расстройство ли это? Или это игра в расстройство? Попытка придать себе ложное ощущение собственной исключительности? Едва ли я чем-то больна в действительности. А вот искать внимания к себе - могу. И именно в такой низкой форме. ..."а" - противопоставление; "о" - недоумение, удивление; "и" - горечь; "е" - свобода, пустота. Для "у" меня только одна ассоциация - глупость, неодобрение. "Э" и вовсе не присутствует. У Рембо было лучше.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Внезапно - не совсем - подумала: можно либо считать всех людей вещами, а можно считать их всех особенными. читать дальшеИ "для простоты" посчитать человека вещью - это, практически, перечеркнуть пару тысячелетий духовной эволюции. Это, практически, принять необходимость деления людей на касты - и без динамики продвижения туда или обратно. Я не знаю, почему меня это занимает. Я не знаю, какое я имею право на то, чтобы об этом думать. Больше всего, наверное, мне хочет услышать свои слова - описание своих чувств предельно точное - от другого человека. Удивительно, что в системе моего восприятия категории иного и эроса, которые я до сих пор не выразила в форме понятия, конечно, пересекаются лишь в одной точке, а потом расходятся - и разительно. Наверное, дело в том, что эрос, по большому счету, - это все же пусть не энергия, но чувство. И тот, на кого это чувство направлено, уже не должен отражать меня, но должен просто быть, тогда как к иному требования несколько по-другому расставлены. Это все взаимосвязано, так или иначе - вещи или особенное, эрос и его противопоставленность иному, бытие, которое сложнее любых существующих схем. Самое смешное - пытаясь узнать человека, узнаешь лишь себя. И - что еще смешнее - то, что находишь, оказывается абсолютно неприглядным. Я не нахожу в себе ничего хорошего.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Наткнулась достаточно случайно на вольную интерпретацию этого рассказа и подумала, что фильм потерял то очарование, каким обладает рассказ - не от того, что дистанция между фильмом и зрителем гораздо короче той, что выстраивается в рассказе. читать дальше "Нажмите кнопку" - очень короткая история. Как и положено рассказу. Короткая история, внутри которой поднимается слишком много вопросов: позволяет ли жизнь вместе двум стать одним? И ответ - нет, не может. Но не потому что в ней нет такой потенциальной возможности, а из-за грубости и несовершенности человеческой природы. Но в то же время... краткость рассказа не позволяет нам признать его абсолютно аутентичным. Это красивая зарисовка с красивой композицией. Но, видимо, даже я слишком зажралась, чтобы быть восхищенной такой простотой.