Главное - не забыть, что я теперь играю в другую игрушку.
воскресенье, 19 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Так.
Главное - не забыть, что я теперь играю в другую игрушку.
Главное - не забыть, что я теперь играю в другую игрушку.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Легко. Легко. Легко.
Даже легче, чем я мог представить.
Сегодня.
Кофе. "Капитанская дочка". Сел все-таки перечитывать. Валя. Я. Маяковский. Антиутопии. Заводной Апельсин.
Крестовый поход за сигаретами.
Макс. Долго пытался ему объяснить причины вчерашнего припадка. "Любовь и другие катастрофы". Милый фильм.
Тишина. Красота. Почти идеальный день. Стоит, правда, отметить, что это больше осень, чем весна - утренние снега меня, конечно, возбуждают, но хочется уже все-таки лета.
А может.. Впрочем, время не идет вспять, и думать об этом не стоит.
Даже легче, чем я мог представить.
Сегодня.
Кофе. "Капитанская дочка". Сел все-таки перечитывать. Валя. Я. Маяковский. Антиутопии. Заводной Апельсин.
Крестовый поход за сигаретами.
Макс. Долго пытался ему объяснить причины вчерашнего припадка. "Любовь и другие катастрофы". Милый фильм.
Тишина. Красота. Почти идеальный день. Стоит, правда, отметить, что это больше осень, чем весна - утренние снега меня, конечно, возбуждают, но хочется уже все-таки лета.
А может.. Впрочем, время не идет вспять, и думать об этом не стоит.
суббота, 18 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Планы:
Сменитьна хуй номер телефона.
Укоротить волосы.
Поменять в телефоне батарею.
Сменить
Укоротить волосы.
Поменять в телефоне батарею.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Черт побери. Чем больше я смотрю на этих людей, тем сильнее ощущаю собственное несовершенство. Тем сильнее хочу уснуть, умереть - что угодно! - лишь бы быть похожим на них. Готов сжечь все, что было в прошлом, сжечь самого себя, лишь бы стать совершеннее. Это мерзкое тело совершенно меня не удовлетворяет.
Я не хочу быть.
Чем больше я смотрю на фотографии и живопись, тем сильнее понимаю, что и то, что у меня внутри, несовершенно.
Черт побери.
Не жизнь, а сплошное дерьмо.
Я не хочу быть.
Чем больше я смотрю на фотографии и живопись, тем сильнее понимаю, что и то, что у меня внутри, несовершенно.
Черт побери.
Не жизнь, а сплошное дерьмо.
четверг, 16 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Сначала я хотел написать про сто шестой, про то, как с утра у меня в голове вертелись гимны сто шестому дню, про то, как поехал с К. и А. в Планету, а потом вообще охамел и пошел к ним в гости. Как мы покинули друг друга у Дома Быта, как у меня сел телефон на набережной, когда я переписывался с Иваном.
Потом я хотел написать про "Заводной Апельсин" и вандализм, который, если честно, выше моего понимания. Я не понимаю, как можно причинять людям боль - просто так. Даже я преследую важную, на мой взгляд, цель: запомниться. Боль - я верю - не забывается. Но просто так? Просто потому что можешь? Нельзя. За пределами моего понимания. Я читаю "Заводной Апельсин" и едва сдерживаю порыв бросить эту змеевидную книгу. Но и этого я не могу сделать.
Вчера я очень хотел написать про Hitsuji no Uta, но так и не понял, что именно. Писать "О! Бля! Это - чистый экстаз" - просто глупо.
Минут тридцать назад хотел вывесить какое-нибудь хорошее стихотворение, но так и не смог выбрать. Уверен, это должен быть Маяковский. Или Рождественский. А можно вообще сделать хитрую штуку - и выбрать Уайльда.
Мне, наверное, просто чего-то не хватает. Впечатлений?
Сходить бы в театр, в дом кино, на музейную ночь, в книжный с косарем в кармане, в кафе часов пять-шесть просидеть в одиночестве; пересмотреть бы "Нигде", "Полный пиздец" и "Меч чужака"; перечитать "Разговор о Данте", "Демона", "Маскарад", "Саломею" и прочитать бы еще кучу вещей.
Но...
Это все не то.
Может быть, мне просто не с кем... поговорить так, как я хотел бы говорить. Даже сейчас это ноющее ощущение безмолвия не проходит. Даже с самыми близкими людьми - не проходит. А одному... что толку в завоевании мира, если ты останешься последним человеком на земле?
Потом я хотел написать про "Заводной Апельсин" и вандализм, который, если честно, выше моего понимания. Я не понимаю, как можно причинять людям боль - просто так. Даже я преследую важную, на мой взгляд, цель: запомниться. Боль - я верю - не забывается. Но просто так? Просто потому что можешь? Нельзя. За пределами моего понимания. Я читаю "Заводной Апельсин" и едва сдерживаю порыв бросить эту змеевидную книгу. Но и этого я не могу сделать.
Вчера я очень хотел написать про Hitsuji no Uta, но так и не понял, что именно. Писать "О! Бля! Это - чистый экстаз" - просто глупо.
Минут тридцать назад хотел вывесить какое-нибудь хорошее стихотворение, но так и не смог выбрать. Уверен, это должен быть Маяковский. Или Рождественский. А можно вообще сделать хитрую штуку - и выбрать Уайльда.
Мне, наверное, просто чего-то не хватает. Впечатлений?
Сходить бы в театр, в дом кино, на музейную ночь, в книжный с косарем в кармане, в кафе часов пять-шесть просидеть в одиночестве; пересмотреть бы "Нигде", "Полный пиздец" и "Меч чужака"; перечитать "Разговор о Данте", "Демона", "Маскарад", "Саломею" и прочитать бы еще кучу вещей.
Но...
Это все не то.
Может быть, мне просто не с кем... поговорить так, как я хотел бы говорить. Даже сейчас это ноющее ощущение безмолвия не проходит. Даже с самыми близкими людьми - не проходит. А одному... что толку в завоевании мира, если ты останешься последним человеком на земле?
среда, 15 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Дочитал Оруэлла.
Без сравнения: и "Мы", и "1984" обладают равной силой.
Но.
Это две истории о совершенно разных людях. Д-503 - далек от настоящего, осмысленного бунта. Уинстон Смит - сознательно стремится к восстанию, пусть даже и безрезультатному.
Д-503 изменен искусственно. Смит - натуральным образом.
Я даже не могу понять, что страшнее.
С другой стороны, если считать это важным критерием: мне хотелось вмешаться в "1984". А в "Мы" - я просто не мог. И это "не мог" - признак моей любви к произведению. "Мы" - для меня - резче, чем "1984". И даже не из-за того, что все мы похожи и на Смита, и на Д-503. Может быть, я не хочу верить, что человека можно настолько сломать, используя страх. Лучше верить в операцию.
Закоснелые, неподвижные мысли переполняют мою голову. Но я не могу выудить из этой массы что-нибудь по-настоящему достойное.
Это всего лишь знак. Надо подождать, да?
Что же, у меня еще Хаксли есть.
Без сравнения: и "Мы", и "1984" обладают равной силой.
Но.
Это две истории о совершенно разных людях. Д-503 - далек от настоящего, осмысленного бунта. Уинстон Смит - сознательно стремится к восстанию, пусть даже и безрезультатному.
Д-503 изменен искусственно. Смит - натуральным образом.
Я даже не могу понять, что страшнее.
С другой стороны, если считать это важным критерием: мне хотелось вмешаться в "1984". А в "Мы" - я просто не мог. И это "не мог" - признак моей любви к произведению. "Мы" - для меня - резче, чем "1984". И даже не из-за того, что все мы похожи и на Смита, и на Д-503. Может быть, я не хочу верить, что человека можно настолько сломать, используя страх. Лучше верить в операцию.
Закоснелые, неподвижные мысли переполняют мою голову. Но я не могу выудить из этой массы что-нибудь по-настоящему достойное.
Это всего лишь знак. Надо подождать, да?
Что же, у меня еще Хаксли есть.
вторник, 14 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Близится неотвратимой задницей 106 день.
Праздник всеяРуси нашей великой гимназии.
Хотите открою секрет?
Я-туда-не-пойду.
Это бесполезно. Эти люди не любят меня и это взаимно.
А вот в Лицей я пойду.
Праздник всея
Хотите открою секрет?
Я-туда-не-пойду.
Это бесполезно. Эти люди не любят меня и это взаимно.
А вот в Лицей я пойду.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Я смотрю хентай и качаю zetsuai.
Я устал от отсутствия какой-то более или менее адекватной оценки моих стихов.
Черт побери! Да мне просто хочется, чтоб мне в душу плюнули. Чтоб сказали: ты - мещанин и быдло.
А вот хрен.
Я с удивлением узнаю, что даже ранние мои стихи кому-то нравятся.
Это надо закурить.
Вообще и честно: я слишком люблю Маяковского, чтобы не оглядываться на Надсона.
Я устал от отсутствия какой-то более или менее адекватной оценки моих стихов.
Черт побери! Да мне просто хочется, чтоб мне в душу плюнули. Чтоб сказали: ты - мещанин и быдло.
А вот хрен.
Я с удивлением узнаю, что даже ранние мои стихи кому-то нравятся.
Это надо закурить.
Вообще и честно: я слишком люблю Маяковского, чтобы не оглядываться на Надсона.
понедельник, 13 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Снова вытянули зажигалку из кармана. Заебали пидарасы.
"Кто взял моё без спроса -
Бью в морду без вопроса"
Ага.
В средневековье за воровство отрубали руку. Надо бы возобновить эту практику. А за плагиат выбивать глаз.
"Кто взял моё без спроса -
Бью в морду без вопроса"
Ага.
В средневековье за воровство отрубали руку. Надо бы возобновить эту практику. А за плагиат выбивать глаз.
воскресенье, 12 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Лючия подорожала, и я, скорее всего, перейду на салем. На самом деле мне просто не нравится число 55. Потому что похожий скачок с 45 на 50 я оставил без внимания.
***
Постигаю дао браузерных игр. Скучно.
***
Читаю Оруэлла. Скачал Хаксли.
И все равно: Замятин - лучше.
***
Скачались очередные фильмы. Будем их смотреть с Максом.
***
Подробнее и глубже - если у меня останутся силы - позже.
***
Постигаю дао браузерных игр. Скучно.
***
Читаю Оруэлла. Скачал Хаксли.
И все равно: Замятин - лучше.
***
Скачались очередные фильмы. Будем их смотреть с Максом.
***
Подробнее и глубже - если у меня останутся силы - позже.
четверг, 09 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Время не лечит, как бы мы ни старались уверить себя в этом.
Сигареты сегодня были затхлыми. С самого утра.
По инерции я, никого не желающий видеть, выполнял свои ежедневные обязанности: пиздел, шутил, негодовал и так далее.
А на самом деле - хотел быть один, перебирать старые воспоминания о ней, мертвой.
Я уже видел, как я покупаю пиво, иду в какой-нибудь тихий дворик и, слушая музыку, погружаюсь в прошлое.
Но когда я увидел лицо Риты...
Не понимая, что и зачем я делаю, я спросил ее: "Ты помнишь?"
Ее "Помню" перечеркнуло все мои планы.
Мы пошли вместе, долго и много говорили.
Не о Насте, нет, мы просто обменивались историями. Как тогда - после прощания с Настей.
Мы понимали все: и почему мы сейчас вместе, и почему с нами никого больше нет.
Никто ведь не вспомнил! Никто!
Чертова политика школы. "Не будем выполнять последнюю волю самоубийцы. Иначе - школу захлестнет волна самоубийств".
Что-то такое мне сказала, кажется, Пригодич. Год назад.
А последняя воля самоубийцы - "Помните меня".
Третьего сентября не вспоминают Лешку.
Двенадцатого декабря, если мне не изменяет память, умерла Наташа.
В ночь с шестнадцатого на семнадцатое умер РХ.
Лешу и РХ вспоминаем мы, лицеисты. Зря, наверное, я их упомянул.
Наташу вспоминают ее друзья и семья. И я. Хотя лицо уже стерлось из памяти.
Последняя воля каждого, кто умер: "Помните меня". И не важно, как ты умер и почему. Важно, что тебя хоть кто-то да будет помнить.
среда, 08 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Так, наверное, срастаются
Поврежденные ткани,
как мы с тобой — сейчас.
Тканям — тихо и больно.
И мы — молчим.
Ни разу с тех пор не звучали
Ни «бей», ни «прости».
Мы — молчим.
Непривычно рвется
К свободе
Птица цвета зари.
***
Тонкий шрам на запястье,
Короткие ноготки.
Нелепое, детское счастье -
умолчать «прости».
Поврежденные ткани,
как мы с тобой — сейчас.
Тканям — тихо и больно.
И мы — молчим.
Ни разу с тех пор не звучали
Ни «бей», ни «прости».
Мы — молчим.
Непривычно рвется
К свободе
Птица цвета зари.
***
Тонкий шрам на запястье,
Короткие ноготки.
Нелепое, детское счастье -
умолчать «прости».
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Забавно.
Вот скажите, кто из вас мог бы вытащить из чужого плаща в гардеробе портсигар, зажигалку и жвачку?
Вот скажите, кто из вас мог бы вытащить из чужого плаща в гардеробе портсигар, зажигалку и жвачку?
понедельник, 06 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Ну что тебе надо еще от меня?
Чугунна ограда. Улыбка темна.
Я музыка горя, ты музыка лада,
ты яблоко ада, да не про меня!
На всех континентах твои имена
прославил. Такие отгрохал лампады!
Ты музыка счастья, я нота разлада.
Ну что тебе надо еще от меня?
Смеялась: «Ты ангел?» - я лгал, как змея.
Сказала: «Будь смел» - не вылазил из спален.
Сказала: «Будь первым» - я стал гениален,
ну что тебе надо еще от меня?
Исчерпана плата до смертного дня.
Последний горит под твоим снегопадом.
Был музыкой чуда, стал музыкой яда,
ну что тебе надо еще от меня?
Но и под лопатой спою, не виня:
«Пусть я удобренье для божьего сада,
ты - музыка чуда, но больше не надо!
Ты случай досады. Играй без меня».
И вздрогнули складни, как створки окна.
И вышла усталая и без наряда.
Сказала: «Люблю тебя. Больше нет сладу.
Ну что тебе надо еще от меня?»
Чугунна ограда. Улыбка темна.
Я музыка горя, ты музыка лада,
ты яблоко ада, да не про меня!
На всех континентах твои имена
прославил. Такие отгрохал лампады!
Ты музыка счастья, я нота разлада.
Ну что тебе надо еще от меня?
Смеялась: «Ты ангел?» - я лгал, как змея.
Сказала: «Будь смел» - не вылазил из спален.
Сказала: «Будь первым» - я стал гениален,
ну что тебе надо еще от меня?
Исчерпана плата до смертного дня.
Последний горит под твоим снегопадом.
Был музыкой чуда, стал музыкой яда,
ну что тебе надо еще от меня?
Но и под лопатой спою, не виня:
«Пусть я удобренье для божьего сада,
ты - музыка чуда, но больше не надо!
Ты случай досады. Играй без меня».
И вздрогнули складни, как створки окна.
И вышла усталая и без наряда.
Сказала: «Люблю тебя. Больше нет сладу.
Ну что тебе надо еще от меня?»
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Впервые работа не принесла радости
Господи, об одном молю, изнеженное сердце мне закали, вырви его, растопчи его, чтобы злоба была внутри такая, какой не видели и во времена Маяковского! На что мне нежное, плачущее сердце? Как бороться, сердце такое имея? Где силы искать? Растопчи мне, Господи, сердце. Чтоб было оно большое и крепкое.
Чтоб не страдал я, мещан видя, а жег бы их, жег бы словами остро-горячими.
Об этом тебя молю, Господи.
Господи, об одном молю, изнеженное сердце мне закали, вырви его, растопчи его, чтобы злоба была внутри такая, какой не видели и во времена Маяковского! На что мне нежное, плачущее сердце? Как бороться, сердце такое имея? Где силы искать? Растопчи мне, Господи, сердце. Чтоб было оно большое и крепкое.
Чтоб не страдал я, мещан видя, а жег бы их, жег бы словами остро-горячими.
Об этом тебя молю, Господи.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Those things we cannot say we should left unspoken.
Психология сегодня свободна - И.А. на семинаре, но дала задание читать нашу psychology-Bible.
Вместо этого Юлия, которая свою часть текста прочитала дома, пошла к Анне, а я вышел покурить, оставив ей ключи от кабинета. Пока провожал ее до Анны, рассказывал о давней мечте - рыжей немке.
Позже, увидев меня на улице с сигаретой, она призналась, что готова стать такой немкой. Я польщен.
Action slips не хотят открывать мне свои тайны. Я, прекрасно понимая значение термина, не хочу читать про theories of action slips. Хотя осталось-то... тьфу! две страницы.
В коридоре снова школьное радио. Это действует на нервы. Даже больше, чем "музыкальная минутка" перед звонком. Да и расположение кабинета... Почти в самом сердце второго этажа. Дети, крики, визги и писки. Шум.
А я люблю тишину.
воскресенье, 05 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Мне стало скучно, и я решил сделать то, чего обычно не делаю.
Вы можете задать мне любой вопрос, который вы хотели бы мне задать. Я постараюсь ответить на него предельно честно. Если, конечно, захочу.
Вы можете задать мне любой вопрос, который вы хотели бы мне задать. Я постараюсь ответить на него предельно честно. Если, конечно, захочу.
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Тихо. Очень тихо.
Прохладный ветер. Неудобные наушники.
Спокойствие. Одиночество.
В мой мятный кофе сегодня добавили шоколад. Просто так. Я благодарен этим смешливым незнакомкам-официанткам. Настолько благодарен, что предпочитаю приходить к ним, а не туда, где кофе дешевле и слаще, где сервис проще и добрее и где посетители интересней и живей.
Я привык к весне. Наверное.
Возможно - привык ко всему, что случилось зимой.
Во мне теперь три оттенка зеленого, два вкуса сигарет - свежий и затхлый, одна улыбка - усталая.
Я даже перестал искать своего двойника. Встречу с двойником, кстати, никогда не считал предвестием смерти.
Снова хочется петь. Петь - идти, петь - смотреть в небо, на звезды, петь - слушать ветер. Но я ведь уже не могу петь. Поэтому я буду слушать чужие песни, чужие голоса. Я и к этому привык.
Прохладный ветер. Неудобные наушники.
Спокойствие. Одиночество.
В мой мятный кофе сегодня добавили шоколад. Просто так. Я благодарен этим смешливым незнакомкам-официанткам. Настолько благодарен, что предпочитаю приходить к ним, а не туда, где кофе дешевле и слаще, где сервис проще и добрее и где посетители интересней и живей.
Я привык к весне. Наверное.
Возможно - привык ко всему, что случилось зимой.
Во мне теперь три оттенка зеленого, два вкуса сигарет - свежий и затхлый, одна улыбка - усталая.
Я даже перестал искать своего двойника. Встречу с двойником, кстати, никогда не считал предвестием смерти.
Снова хочется петь. Петь - идти, петь - смотреть в небо, на звезды, петь - слушать ветер. Но я ведь уже не могу петь. Поэтому я буду слушать чужие песни, чужие голоса. Я и к этому привык.
суббота, 04 апреля 2009
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Интраверт /Интраверт/ ((лат. intro - внутрь, versio - поворачивать, обращать) - обращенность сознания человека к самому себе; поглощенность собственными проблемами и переживаниями, сопровождаемая ослаблением внимания к тому, что происходит вокруг.) Дискордант /Дискордант/ (Эмоциональная нестабильность) Общая характеристика: Меланхолик Искренность ответов на тест: откровенные ответы |
Мы платим долги только тогда, когда хотим влезть в новые.
Я не боюсь ЕГЭ по русскому языку.
Я не боюсь ЕГЭ по английскому языку.
Я даже не боюсь ЕГЭ по литературе.
Но...
Я не могу решить ЕГЭ по математике.
Вернее, я в состоянии "осилить" первую часть. Все десять А и три В. Возможно, могу решить В4. А дальше - никак.
Я просто ничего этого не понимаю.
Можно, конечно, говорить "да оно тебе в хуй не уперлось". Да вот одно обидно: расписываться в собственном бессилии.
Самое неприятное - я должен был это все уже выучить. Тогда еще, в средней школе. Именно "должен был". Но, к сожалению, трудно полюбить что-то, если не знаешь на хуй оно тебе. Экзамен? "Да пошли в жопу со своим экзаменом! Это, блядь, не показатель. Я не буду учиться ради экзамена!" Если честно, я до сих пор так говорю. Я не хочу и не буду учиться ради экзамена. размышления
В общем, всех на кол, все виноваты, я - говно, а ЕГЭ до сих пор не отменили. Пидарасы.
Я не боюсь ЕГЭ по английскому языку.
Я даже не боюсь ЕГЭ по литературе.
Но...
Я не могу решить ЕГЭ по математике.
Вернее, я в состоянии "осилить" первую часть. Все десять А и три В. Возможно, могу решить В4. А дальше - никак.
Я просто ничего этого не понимаю.
Можно, конечно, говорить "да оно тебе в хуй не уперлось". Да вот одно обидно: расписываться в собственном бессилии.
Самое неприятное - я должен был это все уже выучить. Тогда еще, в средней школе. Именно "должен был". Но, к сожалению, трудно полюбить что-то, если не знаешь на хуй оно тебе. Экзамен? "Да пошли в жопу со своим экзаменом! Это, блядь, не показатель. Я не буду учиться ради экзамена!" Если честно, я до сих пор так говорю. Я не хочу и не буду учиться ради экзамена. размышления
В общем, всех на кол, все виноваты, я - говно, а ЕГЭ до сих пор не отменили. Пидарасы.